Немцы в Восточном Казахстане. Возникновение немецких поселений на территории Шемонаихинского района ‒ Юлия Борисова

НЕМЦЫ В ВОСТОЧНОМ КАЗАХСТАНЕ. ВОЗНИКНОВЕНИЕ НЕМЕЦКИХ ПОСЕЛЕНИЙ НА ТЕРРИТОРИИ ШЕМОНАИХИНСКОГО РАЙОНА

 

Deutsche Version

1. Введение.

Массовое переселение немцев в Россию началось еще в 1764 году при Екатерине II, которая рассчитывала руками трудолюбивых немецких крестьян и ремесленников освоить пустовавшие земли в Поволжье, на Северном Кавказе и в Южной России, закрепив их тем самым за Российской империей.  Сами же немецкие колонисты надеялись уйти от нищеты и страданий, испытанных на бывшей родине, разоренной бесконечными войнами. К концу ХIХ века в России  было около 300 немецких сел-колоний, а общая численность колонистов достигла 100 тысяч человек.¹

Миграция немцев в европейскую часть России происходила на протяжении более двух столетий, в то время как на ее азиатскую периферию, и в частности в Казахстан, немцы поселились в течение 20 лет, с конца  ХIХ в. до начала  первой мировой войны. С этого времени ведется отсчет времени образования крестьянских селений с чисто немецким населением на Рудном Алтае.

Переписью 1897 г. зафиксировано, что   в северных приграничных территориях Восточного Казахстана, в волостях: Александровская, Бобровская, Бухтарминская, Владимирская, Зыряновская, Усть-Каменогорска, входивших в дореволюционный период в состав Томской губернии, проживало  95972 человек, в числе которых было 434 человека немцев, что составляло 0,5 % .²

В экспозиции Шемонаихинского историко-краеведческого музея (далее ШИКМ) представлена копия страниц семейной хроники семьи Ваймер (проживавшей в с. Кенюхово Шемонаихинского района Восточно-Казахстанской области) с записью о том, что семья Якоба Швиндта 22 сентября 1767 г. приехала в Россию в колонию Норка (в Поволжье). Указан состав семьи и размер пособия, полученного для обзаведения хозяйством на новом месте: 25 рублей деньгами и одна лошадь стоимостью 9 рублей.

Кроме того,  имеются другие документы, и фотографии немецких колонистов начала ХХ в., которые впоследствии жили в Шемонаихинском районе.  Это свадебная фотография молодоженов Майер Христиана и Ильк Марии с родителями и дружками. Молодожены жили в селе Мариинфельд в Грузии, а снимок сделан в Тбилиси в 1900 г. Примечательно, что жених с невестой в темной одежде, а у их ног клочки соломы, что было, видимо, отражением местных обычаев.³

Рост населения в немецких колониях привел в начале ХХ века к острой нехватке земли, что вызвало новую волну миграции, причем не только в пределах России, но и за рубеж. Многие колонисты уехали в Америку, Канаду, Англию и другие страны. Подтверждение тому есть в экспозиции Шемонаихинского историко-краеведческого музея, – это фотография супругов Цвейциг Давида и Екатерины с детьми. Она сделана в Канаде в 1907г., куда они уехали из Поволжья за два года до этого. Фото передано младшей дочерью  Амалией Цвейциг (по мужу Гилих) из села Камышенка Шемонаихинского района. Ее родители – Цвейциг Давыд Фёдорович и  Екатерина Егоровна проживали в Поволжье в селе Эрленбах Каменского кантона. В Канаде работали у фермера, выращивали сахарную свеклу. Уже тогда, в начале ХХ века, пользовались газом и стиральной машиной. Уходя в церковь, дом на замок не запирали, а клали метелку перед дверями – знак того, что хозяева отсутствуют.

В 1912 году семья Цвейциг отправилась в гости к оставшимся в России родственникам, целый месяц плыли на пароходе. В это время в Поволжье разразился голод. Желая помочь своим родственникам, Цвейциг одолжили им крупную сумму денег, но те так и не смогли вернуть долг, а без этих денег семейство не смогло вернуться в Канаду. Так продолжалось целый год, затем началась первая мировая война, границу закрыли, пришлось Цвейцигам заново обживаться в Поволжье.

Но все-таки основной поток миграции немцев устремился на Алтай, в Казахстан, Среднюю Азию, Оренбуржье. Там на рубеже ХIХ-ХХ вв. возникли группы дочерних колоний.

2. Первые ущемления прав переселенцев.

Переселение немцев-колонистов в Азиатскую Россию осуществлялось на общих основаниях со всеми российскими крестьянами. Переселенческие законы никоим образом не ограничивали их права. На практике же переселение немцев было сопряжено с целым рядом ограничений. Они являлись следствием бытовавшего в правящих кругах взгляда на то, что переселение немцев-колонистов на восточные окраины не соответствует задачам русской колонизации и не должно ущемлять интересы русского крестьянства.

По мере нарастания миграционного потока, усиливалось и противодействие местных властей переселениям немцев-колонистов. Первым высказался против немецкой колонизации степной губернатор Сухотин Н.Н., указавший, что «желающих водвориться на новые земли есть много и русских крестьян, устройство которых должно вызывать более забот, вследствие малой обеспеченности их землей в Европейской России, почему к вопросу о водворении иноземцев следует относиться с осторожностью».²

Мероприятия центральных и сибирских властей по ограничению миграций немецкого населения на восток были следствием усиленно насаждавшейся шовинистическими кругами России теории «немецкого засилья». Один из всплесков антинемецкой истерии приходится на 1910 г., когда в газетах «Дело Отечества», «Голос Руси», «Новое время» и др. появился ряд публикаций, в которых били тревогу по поводу «нашествия немцев» на Западную Сибирь.³

У представителей православной церкви серьезные опасения вызывал тот факт, что среди поселявшихся немцев было большое количество сектантов. Сибирские губернаторы и лица, ведавшие переселением, все чаще стали высказываться за  раздельное поселение переселенцев русского и нерусского происхождения.

В результате такой политики, немцам отводились, как правило, участки, не пользовавшиеся спросом у других переселенцев и не всегда пригодные для ведения сельского хозяйства, что естественно снижало их колонизационные возможности.

Под действие ограничительных мероприятий попадала, в первую очередь территория Степного края, в меньшей степени Сибирь (ограничения распространялись на Тобольскую и Томскую губернии, однако не касались Алтайского горного округа). Этот факт объясняет наличие активного очага немецкой колонизации на северо-западе нынешней Восточно-Казахстанской области (часть бывшей Томской губернии).⁴

Не смотря на необходимость приспособления к новой географической среде, частичный переход к другим видам производственной деятельности, проблемное вживание в новое этническое окружение, наличие русификаторских мероприятий правительства, можно выделить ряд факторов, способствующих долговременному закреплению немцев в регионе в дореволюционный период:

• в сельской местности (коей являлась и Александровская волость) предоставление значительного земельного надела в собственность;
• местное самоуправление на поселковом уровне;
• национально и религиозно однородные общины;
• культурная и конфессиональная автономия.⁵

3. Первые колонисты.

В числе немецких колонистов было немало мастерового люда, однако, продукты их ремесла не всегда находили рынок сбыта, к тому же покупательная способность казахского населения была весьма низкой.

Заметную роль сыграли немцы и в становлении частновладельческих хозяйств на юге Сибири, это были поселения на купленных или арендованных ими государственных, казачьих и частных землях. Основатели этих поселений представляли собой наиболее зажиточную часть немецкой диаспоры России. В отличие от немецких переселенческих поселков, эти селения возникали, как правило, в достаточно освоенных районах, поблизости от коммуникаций и рынков сбыта.

Первые колонисты были представлены двумя типами переселенцев: крестьянами-бедняками и смелыми предпринимателями. Первые ехали от безысходности, вторые – в надежде заработать капитал.

Вне зависимости от места и времени выхода немецкая семья, самостоятельно переселявшаяся на Алтай, состояла из главы семьи, его жены и, как правило, двух-трех детей. Возраст участников переселенческого процесса был следующим: домохозяин 38  ̶   41 год, домохозяйка 35  ̶  39 лет, возраст детей колебался от 6 до 10 лет, т.е. семьи были в целом сформировавшиеся, в основном, простые малые или нуклеарные — состоящие из супругов с неженатыми детьми.⁶

Свою специфику имели так же брачно-возрастные показатели населения немецких колоний. Средний возраст вступления в брак в немецкой деревне был несколько выше, чем в среднем среди сельского населения региона: если для мужчин он был на уровне 24,8 (у немцев — 25,3), то у женщин он был на уровне 21,6 (у немцев  ̶   22,1). При этом у немецкого населения отмечается более поздний возраст вступления в брак у мужчин, чем у женщин. Разница в возрасте между супругами составляет в среднем от 1 ̶  5 лет, хотя иногда встречались неравные браки, когда разница в возрасте 10 и более лет, но это было характерно для повторных браков.⁷

Достаточно традиционным для национального меньшинства немецких колоний начала ХХ века представлялся круг потенциальных брачных партнеров. Он не отличался своей широтой по ряду причин, во-первых: в силу национальных различий, которые влекли за собой целый ряд противоречий, не могли заключаться браки между немецкими переселенцами и прочим пришлым и местным населением. Конфессиональные различия не только не позволяли немецким крестьянам вступать в брак с людьми других национальностей, но даже внутри своей национальной группы, поскольку противоречия между католиками, лютеранами, менонитами были очень сильными. Этот сдерживающий фактор препятствовал расширению круга брачных партнеров вплоть до 60  ̶  70-х годов ХХ века.

Расширение круга было возможно за счет привлечения в свою среду иноверцев, обращая их в свою веру, но замкнутость, изолированность немецких колоний не позволяла развиваться этому процессу. Со временем это привело к тому, что представители немецкой национальной группы, проживавшие на Алтае, не испытывали акселерации.⁸

Удивительное трудолюбие, организованность, свойственные немецкому народу, а так же лютеранская религиозная этика, сыграли свою немалую роль в превращении немецкой деревни в одну из самых благополучных в материальном и нравственном отношении переселенческих колоний.⁹

4. Село Пруггерово.

На территории нынешнего Шемонаихинского района в 1902-1910 годах возникли 4 немецких поселка, самым крупным из которых был Пруггерхоф (хутор Пруггера), в советское время его стали называть просто ‒ Пруггерово.

В фондах музея имеется ксерокопия архивного документа  ‒  Контракта, заключённого 20 марта 1902 года между германским подданным Отто Адольфовичем Кёнигом и Главным управлением Алтайского округа. Документ гласит, что Кёниг взял в аренду сроком до 01 января 1908 г. земельную оброчную статью «Кёниговскую» (названную, очевидно, по его имени), находящуюся в Томской губернии Змеиногорского уезда Александровской волости, вблизи селения Сугатовского, площадью 1 140 десятин, 1458 квадратных сажен земли для целей сельскохозяйственного пользования. Годовая арендная плата составляла 570 рублей, что было весьма значительной суммой.¹⁰

По воспоминаниям старожила села Пруггерово Бахмана Адама Адамовича, лично знавшего Кёнига, тот мечтал построить первый сахарный завод в Сибири, по образованию он был инженер-строитель и имел опыт подобного строительства в Киевской губернии.¹¹

Земли, на которых остановились первые переселенцы, были откуплены англичанами, которые вели разведку руд цветных металлов. Позже этот рудник был заброшен. Переселенцы взяли в аренду у господина Крана большой участок земли и стали осваивать. Три семьи не пожелали остаться и переехали в Херсонскую губернию.

На месте нынешнего села Пруггерово Кёниг построил дом из двух комнат, который затем продал переселенцам – братьям Пруггер, а сам перебрался поближе к воде, где возникло новое село Кёнигхоф, ныне Кенюхово. Свою землю Кёниг сдавал в аренду переселенцам и заключал с ними договоры о выращивании сахарной свеклы, для чего он выдавал семена и сельскохозяйственный инвентарь.

В деле строительства сахарного завода Кёниг заручился поддержкой семипалатинских купцов, но в 1913 году из-за неуплаты в срок арендной платы ему отказали в аренде. Кёниг затеял тяжбу, уехал с этой  целью в Петербург, судебный процесс проиграл, а начавшаяся война с Германией и вовсе сорвала все его замыслы. О дальнейшей судьбе Кёнига неизвестно.¹²

Братья Иосиф и Иоганн Пруггеры были бывшими австрийскими подданными. Не пожелав служить в австрийской армии, тайно перешли границу России и поселились в немецком селении Гнаденбург на Северном Кавказе. Здесь обзавелись семьями и направились в Сибирь  в село Матвеевку нынешнего Алтайского края. В марте 1908 г. поселились на месте села Пруггерово, названного, позднее, в 1922 г. в их честь. На новом месте судьба свела их с семьёй Бахмана Христиана Адамовича. Жену Иосифа звали Филемина, а жену Иоганна Елизавета. Братья были грамотными, энергичными, заметными в селе людьми.¹³

По поводу причин отъезда Пруггеров из Австрии дочь Иосифа Магдалена Бахман (урождённая Пруггер) 1898 г. рождения, рассказала своей дочери Анне Бальцер (Бахман) 1920 г. рождения, что, по словам Иосифа Пруггера, они не ладили со своим отцом (тот любил выпить), но главной причиной было то, что якобы по Библии, когда случится конец света, Сибирь будет самым надежным местом для спасения. Братья были образованными и часто спорили между собой в вопросах веры.

На новом месте сначала построили просторные полуземлянки, хорошо утеплив их, затем купили большой дом у О.А. Кёнига. Природа благоприятствовала разведению хозяйства, не нужно было выгонять скот  далеко для пастьбы, эти места Пруггеры не без основания назвали раем.¹⁴

История  Пруггеров известна не только со слов, но и подтверждается документом – свидетельством о рождении и крещении детей Иосифа Пруггера, «бывшего австрийского, ныне русского  подданного», выданное проповедником Павлом Кёлером и заверенное печатью евангелической церкви в г. Гнаденбурге Тёрской области. Подлинник документа находится у Марии Тецлав правнучки Пруггеров, ныне живущей в Германии.¹⁵

В экспозиции Шемонаихинского музея представлено фото старшей дочери Иосифа Анны (Ландель) с сыном, сделанное в 1918 г. и семейное фото.

По воспоминаниям старожилов, двое сыновей Пруггеров Герман и Александр погибли на фронте во время первой мировой войны, сражаясь за Россию. Глава семьи Бахманов  ̶  Адам Яковлевич так же был призван в действующую армию, на русско-германский фронт, затем служил на русско-китайской границе.¹⁶

5. Посёлок Горкуново

Третий немецкий поселок Горкуново ‒ назывался раньше Гнаденфельд, что подтверждается свидетельством о рождении и крещении Якоба Шенгальца 1918 г. Горкуновы жили на соседней заимке, поэтому официально закрепилось русское название.

История села Горкуново, основанного немецкими переселенцами из Саратовской губернии, записана со слов Я.А. Шенгальца, родившегося в 1917 году , в 1991 году переехавшего в Германию. «Немецкие семьи, построившие себе дерновые домики  недалеко от заимки Горкуновых, назвали это поселение Шенкельсхутор, так как большинство семей носили фамилию Шенкель. Позже село стали называть Гнаденфельд ( с немецкого «спасенная земля», «спасительная земля»), затем его назвали Горкуново. Когда именно произошла смена названия неизвестно, в свидетельстве о рождении Якоба Шенгальца в 1918 г. колония еще фигурирует как Гнаденфельд, а в источниках конца 1920- х годов уже называется Горкуново.¹⁷ «Мой отец построил кузнецу, а так же занимался земледелием. Обработку земли вели железными плугами, на лошадях. Первый год обрабатывали по 8  ̶  10 десятин, потом 15  ̶  20».

 

Накануне войны в 1914 г. немцев специалистов срочно вызвали в Германию, и они выехали за одну ночь, оставив все свое имущество. Семья Пруггер заняла их дом. На фронт первой мировой войны были мобилизованы 8 человек из 20-ти семей, проживающих в селе, но воевать им доверили лишь на Кавказском фронте. В годы революции и Гражданской войны немцы поддерживали нейтралитет, добровольцев не было ни в Красную армию, ни в Белую. В воспоминаниях отмечаются факты принудительной мобилизации колонистов с телегами и лошадьми «красными» и «белыми» для их нужд.

После войны в селе поселились трое освобожденных военнопленных: П.А. Иваница из Австрии, П.Шарнагель, И. Эмбергер из Германии. В 1937 году все они были арестованы».¹⁸ Гражданская война 1918  ̶  1920 гг. хотя и коснулась немецких колонистов, но ее события не стали переломными в их судьбе.

Интересен тот факт, что поселки основанные немцами на территории нынешнего Шемонаихинского района имели немецкие названия, в отличие от поселков в соседнем Алтайском крае или Семипалатинской области, где они,  как правило,  имели русские названия: Матвеевка, Новинка, Красноярка, Александровка и т.д.

6. Село Америка

На некотором отдалении от описанных трех немецких поселков возникла еще одна немецкая колония с необычным названием «Америка». Основателями поселения стали немецкие переселенцы из Волынской губернии и Поволжья. Одними из первых прибыли сюда семьи Прайс, Риммер, Сайк.

Прибыли они в апреле, лето пришлось жить в скирдах сена, а к осени построили дома.¹⁹

В материалах, собранных сотрудниками Шемонаихинского музея, фигурируют две версии объяснения названия села. Версия первая: немцы, основавшие колонию, первоначально собирались эмигрировать за океан  ̶   в Америку, но это не удалось. Переселившись в Сибирь и обосновавшись на новом месте, кто-то из них якобы сказал: «Вот она наша Америка!». Таким образом, мечта о далекой Америке сохранилась в названии колонии.

Версия вторая: село стояло вдалеке от остальных немецких колоний, расположенных компактно, поэтому о нем и о его жителях говорили: «Забрались далеко, как в Америку».²⁰

Позже, в  1954 году при укрупнении колхозов, Америка попала в число неперспективных, к этому времени в селе уже была закрыта школа. Семьи постепенно переселялись в соседние деревни Сугатовку, Горкуново, Кенюхово. В совхозе Шемонаихинский было построено 15 двухквартирных домов специально для «американцев». В местной печати по поводу ликвидации поселка писали: «Не место Америке на советской земле!».²¹

Немало немцев проживало так же совместно с русскими в селах Медведке, Луговом, Выдрихе, Камышенке. Переселяясь на новые земли, немцы выбирали для построек места на берегах рек и размещались компактно на расстоянии 10  ̶  16 км.

В составе переселенцев были выходцы из Саратовской, Самарской губерний, Украины, Кавказа. В одной колонии могли размещаться немцы из разных регионов, но конфессиональная принадлежность чаще всего соблюдалась.

7. Усиление внимания со стороны властей.

Первые переселенческие годы были связаны с целым рядом проблем и трудностей по обустройству на новом месте, подавляющее количество колонистов представляли беднейшую часть немецкого крестьянства. Чаще всего им приходилось рассчитывать только на свои силы, а не на помощь из «материнских» колоний, и уж, тем более, со стороны государства.

По данным переписи 1926 года общая численность немецкого населения, проживавшего на территории, составившей впоследствии Восточно-Казахстанскую область, составляла 1732 человека, то есть 0,4 % от общей численности населения региона.²²

Конец 1920 начало 1930-х годов ознаменовались натиском советских и партийных органов власти на село и традиционный уклад крестьянской жизни. Начался новый период в развитии немецких поселений, характерными чертами которого являются усиление внимания со стороны органов власти, усилением давления на них как в хозяйственно-экономическом, так и политическом плане.

В «Очерках о переселенцах» В.Т.Черникова значительное место занимают воспоминания А.А. Бахмана: «С началом коллективизации добровольно-принудительно вступили в колхоз. Приехал уполномоченный с наганом. Немец человек дисциплинированный, ‒ надо так надо. Свезли все имущество и живность в одно место. Колхоз назвали именем Карла Либкхнехта. И вот, что интересно, этот коммунистический эксперимент, а точнее произвол, привёл русский народ к страшным бедам, вызвал голод, отучил от земли, разрушил нравственные устои. В Пруггерово все было на голову выше, чем в окружающих селах, скот был сыт и ухожен, сбрую лошадям и многое другое делали сами. Голод не коснулся сельчан».²³

Колхоз им. Карла Либкхнехта объединял два поселка Пруггерово и Кенюхово и состоял из двух бригад. В ходе составления проекта организации территории колхоза, были установлены факты нерационального развития хозяйства, имевшие значительные последствия, прежде всего в области землепользования. Колхоз был разукрупнен, из него выделилось хозяйство «Рот Фронт» с центральной усадьбой в Кенюхово.

Кроме того, проект организации территории колхоза отмечал нехватку воды в хозяйстве. Водоснабжение, базировавшееся на реке и колодце, удовлетворяло потребности хозяйства только на 40 %. Для решения этой проблемы проект намечал углубление колодцев, расчистку и ремонт существовавшего пруда, и постройку нового. Эти работы обошлись хозяйству в 7  ̶  8 тысяч рублей.²⁴

В период существования одного колхоза происходило бессистемное использование пахотных земель, наблюдалась однокультурность в течение ряда лет, что привело к снижению урожайности и засоренности сорняками. В связи с этим мероприятия по переходу к системе севооборота приобрели особую важность: был введен чистый пар, восьми и пятипольный севооборот, а так же порядок чередования культур.

8. Сельскохозяйственные победы.

К 1937 году колхоз стал лидирующим хозяйством не только в Шемонаихинском районе, но и во всей Восточно-Казахстанской области. Хозяйство «Рот Фронт» так же окрепло и получило высокие отзывы районного и областного начальства о работе. Лишенные индивидуальных хозяйств и насильственно загнанные в колхозы, немцы и здесь продолжали трудиться, неся свой крест «трудолюбивого и покорного народа».

Отличившийся образцовым ведением хозяйства, колхоз им. Карла Либкхнехта получил право представления Шемонаихинского района на первой Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве в 1939 году, главной задачей которой была демонстрация превосходства коллективного хозяйства над единоличным.

За успехи в области животноводства колхоз был награжден дипломом первой степени, легковой машиной и получил премию 10 тысяч рублей. Труд колхозников был отмечен еще и тем, что в селе установили первый в районе памятник В.И. Ленину, фотография которого имеется в фондах музея.

Довольно примечательным экспонатом музея является Книга Почета Всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1940 года, на ней Шемонаихинский район проходил широким показом. В Книгу были занесены 27 колхозов района, в том числе 2 немецких – «Рот Фронт» и им. Розы Люксембург; 176 колхозников, в том списке немало немецких фамилий, приведем несколько примеров:

– Альбрехт Ф.К. кузнец колхоза им. Розы Люксембург, в среднем за 1938-1939 гг. выполнил нормы выработки на 206 %;

– Бахман М.Д. свинарка колхоза им. Розы Люксембург, в среднем за 1938-1939 гг. вырастила 15 поросят на одну свиноматку;

– Лейман Э.К. доярка колхоза им. Карла Либкхнехта  в среднем за 1938-1939 гг. добилась удоев молока 2136 литров на фуражную корову.²⁵

9. Массовые политические репрессии.

В ходе процесса массовой коллективизации был сломлен не только традиционный хозяйственный уклад, но и существовавшая у немцев система самоуправления. Начиная с середины 1920 – х годов они все больше ощущали давление новой политической системы, стремившейся к «решительному перелому в состоянии работы в немецких колониях». Этот процесс приобрел еще более ярко выраженный характер во второй половине 1930 – х годов, когда страну захлестнула волна массовых политических репрессий.

В тексте воспоминаний А.А.Бахмана приводится список репрессированных жителей села Горкуново, на 60 дворов 18 репрессированных, а так же список мобилизованных в трудовую армию в годы Великой Отечественной войны, последних – 78 человек. Работали в г. Уфалей Челябинской области на заготовке леса, описаны тяжелые условия труда и жизни трудармейцев в лагере. После принятия постановления  о воссоединении немецких семей,  вышедшего в 1946 г., многие смогли вернуться домой.²⁶

В фонде Шемонаихинского историко-краеведческого музея хранится ответ Управления КГБ по Восточно-Казахстанской области на запрос о  репрессированных  жителях  Шемонаихинского района, в том числе немецкой национальности. Из него следует, что немцев обвиняли в том, что они «являются членами шпионско-фашистской группы, занимающейся разложением колхозов и вредительством особенно в области животноводства». В списке фамилии, приговоренных к высшей мере наказания, а так же осужденные на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Последние умерли в лагерях Дальнего Востока, Сибири, что указывается в данном документе.²⁷

Определением военного трибунала Туркестанского военного округа от 21 октября 1959 г. решение тройки отменено. Уголовное дело на основании ст. 5 п. 1 «Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» за отсутствием состава преступления прекращено, все пострадавшие, чьи фамилии указаны в списке, реабилитированы.²⁸

Информация на 7 листах содержит так же биографические сведения, по ней можно судить о социальном составе «врагов народа»,  ̶   в основном  батраки, рядовые колхозники, редко грамотные, председатели колхозов. Кроме того, немногочисленные  сельские интеллигенты, к примеру, Пётр Андреевич Иваница, родившийся в Австрии в 1896 году. В 1914 г. был призван в действующую армию, попал в плен, остался в России. Зоотехник по образованию, работал по специальности в районном земельном отделении. По воспоминаниям сына Германа Петровича, арестовали его днём, приехали 5 человек на машине, отца увезли в школу, а детей выгнали на улицу. Устроили обыск в доме, забрали книги, документы. Осудили по статье 58, в 1943 г. П.А.Иваница умер от брюшного тифа в лагере, реабилитирован посмертно.²⁹

Ещё один фронтовик Карл Карлович Лейман. Родился в 1888 г. в Самарской губернии. Воевал в первую мировую войну, был ранен, имел боевые награды. После войны поселился с семьей в деревне Орловка Успенской волости Змеиногорского уезда Томской губернии, затем перебрались в Пруггерово. В 1928 г. вступил в колхоз, работал рядовым колхозником, председателем сельского совета. Был знатным печником. В 1937 г. осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей, наказание отбывал в Нижнее  ̶  Амурском лагере, умер в 1939 г. от простуды. Домой прислал 5 писем из г. Комсомольск на Амуре, писал, что рубят дома, спят на снегу. Реабилитирован в 1959 г. На снимке 1915 г. К.К.Лейман в военной форме, в числе наград Георгиевский крест. Кроме фотографии в деле Леймана справка о реабилитации, удостоверение, выданное Тельманским райисполкомом Акмолинского округа об окончании курсов советских работников, датированное 1930 г.,  рукопись на немецком языке.³⁰

Мартин Иванович Ауст был первым учителем в селе. Их семья переселилась из Екатеринославской губернии еще до первой мировой войны. Жили довольно зажиточно, М.И. Ауст создал первую 4- х классную школу, хозяйством не занимался. В октябре 1937 г.  учителя арестовали, а в январе 1938 г. он был расстрелян.³¹

Вскоре была репрессирована и сама немецкая школа. Преподавание на немецком  языке было запрещено, школа была переведена на русский язык. Аналогичная судьба постигла и другие немецкие школы.

В одном из протоколов собрания колхоза «Рот Фронт» содержится информация о закрытии немецкой школы. В повестку дня был включен вопрос о «реорганизации немецкой школы в русскую или казахскую», с информацией от районного отдела народного образования, выступил инструктор Кирдяев. По итогам его выступления  было принято решение о реорганизации немецкой школы в русскую.³²

Вначале 1930 – х годов в ходе массовой коллективизации был сломлен традиционный уклад жизни немецких колонистов. Несмотря на тяжелый урон, нанесенный немецким хозяйствам во время коллективизации, к концу 1930  ̶  х годов немецкие колхозы были в числе образцовых хозяйств, благодаря неимоверным усилиям людей и традиционному менталитету.

В конце 1930  ̶  х годов в Восточный Казахстан прибыло некоторое число немцев-кулаков и «политических», сосланных сюда в ходе проведения ряда обвинительных процессов в других регионах страны. Основной статьей обвинения являлась «контрреволюционная деятельность в фашистских организациях».³³

Перепись населения 1939 г. указывает, что Шемонаихинский район являлся одним из основных районов размещения немцев в Восточно  ̶  Казахстанской области. На его территории  наблюдалась наибольшая концентрация людей немецкой национальности –1406 человек, что составляло 3,4 % населения.³⁴

Таким образом, в начале ХХ века (1902-1910 гг.) на территории Александровской волости Змеиногорского уезда Томской губернии (ныне Шемонаихинский район Восточно-Казахстанской области) возникло 4 немецких поселка: Пруггерово, Кенюхово, Горкуново и Америка. Чтобы не ущемить интересы русских крестьян, переселяющихся в Сибирь,   центральные  и сибирские власти осуществляли ряд мероприятий по ограничению миграций немецкого населения на восток, однако процесс переселения не прекращался.

Значительная  масса немецких переселенцев были выходцами с Кавказа, а так же из Украины и Поволжья. Социальный состав был представлен, главным образом двумя группами: беднейшие крестьяне, ехавшие в Сибирь в поисках лучшей доли и предприниматели, в надежде заработать, открыть собственное дело.

Репрессии в 1930  ̶  е гг. имели не только политический, но и национальный характер. Значительные удары были нанесены по немецкой культуре, национальному образованию, все это делалось согласно установке на «решительный перелом в состоянии работы в немецких колониях».³⁵

Юлия Борисова, преподаватель курсов немецкого языка  Лениногорского Регионального Общественного фонда «Казахстанское объединение немцев «Возрождение». E-Mail

Наталья Георгиевна Дубинчик– директор Шемонаихинского историко-краеведческого музея, Восточно – Казахстанской области , Республика Казахстан.

Научная  работа, призер первого Казахстанского Республиканского конкурса «С немецким в сердце»/ «Deutsch im Herzen» ‒  в номинации «Фоторепортаж: «Памятные страницы истории немцев Казахстана», состоявшегося в октябре 2019 года в столице Республики Казахстан в городе Нур.Султан.

Автор – Юлия Борисова, преподаватель курсов немецкого языка  Лениногорского Регионального общества Общественного фонда  «Казахстанское объединение немцев «Возрождение».