Робинзон
Возможно, и будет последним
Сознание твердой земли,
Прочитанной мной, шестилетним,
В невообразимой дали,
Где, вещи поныне спасая
Сквозь моря бушующий вал,
Учу своего попугая:
«Где был ты? Куда ты попал?»
Как просто, и скверно, и странно
Сплетется английская речь,
Я стану героем романа,
Чтоб будущих сквайров развлечь,
В грядущих веках по лекалам
Придет развлекательный стиль,
Пока по твердеющим скалам
Прибой разбивается в пыль.
Еще не проставлены точки,
Твой мир налетает на риф,
Вытаскивай доски и бочки
Пока не поднялся прилив,
Земля твоя кругла и плоска,
А жребий и счастлив и плох,
Как на иллюстрациях Босха
К романам новейших эпох.
Как будто бы с камеры дрона
Открылся пейзаж островной,
Я вижу себя — Робинзона
С кремневым ружьем за спиной,
Где берег скрывает угрозы
Помимо привычной тоски,
Где те же наивные козы
Копытами бьют в родники,
Где Тихого мощь океана
Рождает на свет острова,
Где магия волн непрестанна
И молния в небе жива.
Victor Fet, Marshall University
Edited by Olga Burenina-Petrova, University of Zurich and Margarita Schönenberger, University of Lausanne