БЕЛГРАД: ЛИТЕРАТУРНЫЕ КРУЖКИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ (1920-1941 ГГ.)
Литературные кружки и организации белой эмиграции, существовавшие в Сербии, мало известны широкому читателю. Мы попытаемся дать обзор основных русских литературных кружков, существовавших в Сербии в период с 1920 по 1941 гг., а также представить краткий очерк литературных произведений, созданных писателями-эмигрантами. Вне зависимости от того, где находились литературные кружки, – на Западе или Востоке, у них было общее устремление: попытаться сохранить русскую культуру вне России, ставшей для них чужим и чуждым советским пространством. Известны слова Нины Берберовой: «Мы не в изгнании, мы в послании». «Посланникам» всегда требуется форма выражения, которой стала для покинувших родину русских писателей литература в целом.
В 1922 году в Югославию перемещается со своим Штабом генерал Петр Врангель. В это же время в Югославию эмигрируют многие русские писатели и поэты. Примерно начиная с этого периода можно говорить о русской литературной деятельности в Сербии в целом и в Белграде, в частности.
Обычной формой литературных встреч в эмиграции являлись литературные кружки, в которые входили литературные деятели, в большинстве случаев отстаивавшие одинаковые литературные, политические и философские позиции. Основные теоретические позиции кружков восходили к творчеству определенного писателя или поэта, имя которого имело для членов кружков большее значение, чем литературное направление в целом. Среди наиболее почитаемых имен – Александр Пушкин, Александр Блок, Николай Гумилев, Сергей Есенин. Кружки ориентировались и на существовавшие ранее литературные сообщества. Напомним, что в 1900-е гг. одним из известных топосов литературных встреч была ивановская «Башня» – круговая комната на шестом этаже дома, в котором жил Вячеслав Иванов со своей женой, писательницей Лидией Зиновьевой-Аннибал. Посетители ивановских сред – литераторы, философы, театральные деятели – обсуждали темы искусства, религии, «мистического анархизма». На ивановские среды в определенной степени ориентировались затем многие эмигрантские кружки, организованные в Берлине, Праге, Харбине, Нью-Йорке и других городах.
Хотя русский Белград невозможно сравнивать с Берлином, Прагой или Парижем по количеству литературных кружков, групп, союзов, авторских выступлений и опубликованных произведений, несомненно, что он не отставал от этих культурных центров. Прежде неизвестные молодые писатели получали благодаря кружкам прорыв в литературную жизнь.
Первaя литературная группа в Белграде – Литературно-художественное общество, сложилась в феврале 1922 года. В нее входили писатели, художники, артисты и другие представители культурной интеллигенции. Все они собирались в белградских ресторанах и выступали со своими программами, а также сотрудничали с газетой Новое время, объединявшей вокруг себя лучших авторов того времени.
В 1923 году появилось еще одно литературное общество Гамаюн, выпустившее через год свой первый сборник под названием Гамаюн-птица вещая (Стихи I. Белград 1924. Стр. 68.). Свои стихи в этом сборнике опубликовали: Юрий Бек-Софиев, Илья Голенищев-Кутузов, Юрий Вереницын, Алексей Дураков, Гавриил Йелачич, Иван фон Меран, Борис Пушин, Анатолий Росселевич, Борис Соколов и Виктор Еккерсдорф. «Гамаюн» – в древнерусской культуре (и в некоторых других культурах, например, древнеиранской) – райская птица, предвещающая как счастье, так и беду. С одной стороны, название общества соотносимо с семантикой образа пророческой мифологической птицы, а с другой стороны, представляет собой аллюзивную отсылку к мифопоэтическому образу из поэзии Блока.
Чтобы получить короткое представление о кружке «Гамаюн», необходимо остановиться на некоторых из его участников. Во-первых, это Юрий Бек-Софиев, один из немногих писателей, вернувшихся позже в Советский Союз и проживший с 1955 по 1975 г в Алма-Ате. В годы эмиграции в Париже вышел его сборник стихов Годы и камни (Объединение поэтов и писателей, Париж 1937. Стр. 48). Его стихи печатались и в сборниках Союза молодых русских поэтов и писателей в Париже. Примечательно, что вплоть 1960 года поэзия Бека-Софиева продолжала печататься в эмигрантских изданиях, несмотря на то, что сам он уже не был эмигрантом. Стоит упомянуть и тот факт, насколько Вячеслав Иванов имел сильное влияние на писателей в Белграде. Когда Вячеслав Иванов переехал в Италию (1924-1949), то Евгений Аничков, профессор литературы Философского факультета в Белграде, сверстник Иванова и его друг, приезжал к нему в гости. Известно, что Аничков дружил и с поэтами кружка Гамаюн, так что он, несомненно, и познакомил молодых писателей с его творчеством. Работы Аничкова печатались в научных сборниках в Белграде, Берлине и Праге, однако его имя не упоминается в Гамаюне-птице вещей, поскольку он был только профессором, у которого учились молодые поэты.
Илья Голенищев-Кутузов – eще один из ярких представителей этого кружка, будучи еще гимназистом, ездил к Вячеславу Иванову. Плодом дружбы с известным поэтом-символистом стал сборник стихов Голенищева-Кутузова Память (Стихи. Предисловие написал Вячеслав Иванов. Парабола. Париж 1935. Стр. 84), напечатанный в 1935 году в Париже.
Другой важный представитель Гамаюна – Алексей Петрович Дураков. Его стихи печатались во многих журналах и сборниках, между которыми: Воля России (Прага 6.1928), Сборник стихов (Изд. Союза молодых поэтов и писателей Париж, IV – 1930), Литературная среда (Белград, 1.1935) и др. Позже Дураков и Голенищев-Кутузов вместе с Екатериной Таубер стали сотрудничать в основанном в 1928 г. парижском кружке Перекресток. Кроме них, в этом кружке участвовали поэты, проживающие во Франции и в Югославии. Французскую часть кружка составляли: Петр Бобринский, Довид Кнут, Юрий Мандельштам, Георгий Раевский и др., а белградскую: Голенищев-Кутузов, Дураков, Таубер и Константин Халафов. Кружок выпустил два сборника под названием Перекресток («Поволоцкий» Париж, No 1-2, 1930), в котором печатались и те и другие поэты. После отъезда белградской части писателей в Париж Гамаюн прекращает свое существование.
Еще одним важным кружком в Белграде был Литературный кружок, в первое время именуемый Литературный кружок имени М. Ю. Лермонтова. В 1927 году этот Литературный кружок выпускает сборник Зодчий (Стихи. «Литературный кружок», Белград 1927. Стр. 80). В нем были опубликованы тексты Екатерины Таубер, Евгения Кискевича и Григория Сахновского-Наленча. Все они пытались достичь формы абсолютно свободного искусства, способного изменить актуальное время, и в то же самое следующего русской культурной традиции. В сборнике был опубликован и манифест, акцент в котором был сделан на героическом ритме эпохи, также на понимании искусства, которе трактовалось как форма свободы. «Искусство может быть полезно лишь тогда, когда не стремится ни к какой наивно-эмпирической пользе»1, – говорится в манифесте Зодчего. Искусство, согласно манифесту, должно стать независимым от каких-либо тенденций. Для Евгения Кискевича, редактора Зодчего, искусство – это долг поэта перед самим собою. Поэтому он пишет о бесконечных возможностях стиха, освобождающих поэта от давления литературных канонов.
С 1920 года в эмиграции находится и Екатерина Таубер, писавшая о том, что Россия, в сознании эмигрантом, – это утерянный город Китеж. Главными сборниками Таубер стали: Одиночество (Первая книга стихов. Издательство «Парабола». Берлин, 1935), Под сенью оливы (Вторая книга стихов, Дом книги – Maison du livre etranger. Paris, 1948. Стр. 32), Плечо с плечом (Третья книга стихов. Париж 1955. Стр. 46), Нездешний дом (Четвертая книга стихов. Herausgeber> C. Tauber. Gesamthergestellt: I. Baschkirzew Buchdruckerei. Printed in Germany. München, 1973. Стр. 56), Верность (Пятая книга стихов. Издательство Альбатрос. Париж, 1984. Стр. 46). В 1933 году Таубер вместе с Голенищевым-Кутузовым и Дураковым в качестве переводчика участвовала в белградской «Антологии новой югославянской лирики».
Особое значение для эмигрантской литературной жизни имели два сборника: Медуза и Ступени. Сборник Медуза был главным литературным вестником в 1923 году. Его редактор, Дмитрий Кобяков, собрал в рамках этого сборника русских и сербских поэтов и художников. Идея Кобякова заключалась в том, чтобы познакомить Белград с Россией, и таким образом провести параллель между двумя культурами. Кобяков объединил на страницах Медузы Станислава Винавера, Густава Крклеца, Милку Ораовац, Милицу Кос, Леонида Брейловского, Владимира Жедринского и некоторых других авторов. На страницах этого сборника печатались и переводились стихи Блока, Ахматовой, Ремизова, а также стихи представителей сербского модернизма – Шантича, Илича, Дучича, Крклеца. В предисловии сборника говорилось: «Мы познакомим сербов с лучшими образчиками творчества тех, кто на своих плечах перенес всю скорбь, все страдания маятной России, кто не выдержал и умер от отчаяния… И мы покажем русским творчество братьев сербов, у которых нашли мы такой радушный приют, чтобы по возвращении домой мы унесли с собой не только чувство благодарности, но и знание сербской литературы, поэзии, знакомство с художниками, скульпторами».2
Сборник Ступени вышел в свет в 1927 году в издательстве Студии искусств. Среди его авторов: Михаил Погодин, Игнят Побегайло, Екатерина Таубер, Десанка Максимович, Радован Кошутич и др. Для ряда представителей Ступеней, например, для Побегайло, имя Сергея Есенина было культовым. Побегайло писал: «Россия и Россия вне России признали его и даже не спорят о нем, как о Блоке, чей он: наш или их; – здесь очень ясно – он наш, всех нас».3
Наиболее значительным кружком в Белграде стал основанный в 1934 году Голенищевым-Кутузовым (после его возвращения от Вячеслава Иванова) кружок Литературная среда. В него входили: Михаил Иванников, Лидия Девель, Владимир Гальской, Игорь Гребенщиков, Нина Гриневич, Александр Неймирок и другие. Голенищеву-Кутузову хотелось продолжить традиции Ивановских сред. Не случайно поэты парижских кружков упрекали его в сильной зависимости от эстетики и поэтики символизма. При этом Голенищев-Кутузов сотрудничал как и в югославских, так и в зарубежных журналах: Воля России (Прага), Современные записки (Париж), Возрождение (Париж), Перекресток (Париж) и др.
В кружок входил и Кирилл Тарановский. В русских эмигрантских кругах Белграда он был одним из лучших знатоков сербского языка. Тарановский переводил русские произведения на сербский язык, писал стихи, а кроме того, был автором работ по теории стиха. Кроме того, его труды, посвященные семантике подтекста, заложили основу теории интертекстуальности.
Другой член кружка – поэт и критик Юрий Офросимов, переехавший в Сербию из Германии в 1933 году. Он грезил вечной Россией, которая могла бы стать родиной для красных и белых вместе. Тексты Офросимова печатались в журнале Руль в Берлине, а его стихи нашли место и в сборнике Чтец-Декламатор («Ладыжников». Берлин 1922. Стр. 449), в альманахе Веретено (O. Kirchner. Berlin, No 1. 1922), а также в журнале Сполохи (Gutnoff. Berlin 1921-23).
И наконец еще один значительный представитель этого кружка – Юрий Ракитин. В свое время он сотрудничал вместе со Всеволодом Мейерхольдом в Товариществе новой драмы и в Студии на Поварской. С 1907 по 1911 г. входил в состав труппы МХТ, сыграв около 15 ролей; затем актером Александринки. В эти годы Ракитин общался с Блоком и Гумилевым. Переехав в Белград, он подружился с журналом Новое время, был автором ряда литературно-критических статей этого журнала.
В 1935 году члены этого литературного кружка выпускают свой первый сборник под одноименным названием – Литературная среда (Сборник первый. Белград 1935. Стр. 48). В нем было напечатано 41 стихотворение самых значительных поэтов и писателей эмиграции в Белграде.
Голенищев-Кутузов написал в сборнике следующие строки:
«Мы встретимся в последнем, страшном круге;
У роковой черты
Протянешь мне тоскующие руки
Иная – ты. ».4
Cогласно поэту, Россия в долгожданный момент роковой встречи окажется совершенно не такой, какая живет сегодня в их памяти. И каждый поэт увидит в ней при встрече, как в зеркале, и свое измененное отражение.
Лидия Девель (писавшая под псевдонимом Алексеева) опубликовала в этом сборнике четыре стихотворения. Типичные для эмигрантской литературы мотивы поиска гармонии между внешним и внутренним миром и ожидания чуда получают в ее поэзии универсальное значение. Поэзия трактуется ею как возможность преображения и совершенствования бытия. Стихи поэтессы печатались в разных изданиях, например, в журналах Грани (Менхегоф), Новый журнал (Нью-Йорк), в альманахе Мосты (Мюнхен), в сборнике Чтец-Декламатор (Берлин). В 1954 г. русское издательство в Германии выпустило сборник ее стихов Лесное солнце (Стихи. Possev Verlag. Frankfurt/Main, 1954. Стр. 66).
Александр Николаевич Неймирок опубликовал в сборнике Литературная среда три стихотворения – Варяги, Правитель и Пусть на меня сквозь тлен и дым…. В первом он вторит Гумилеву и его поэме Гондра, говоря о политической ситуации в России и белом движении, хранящем, подобно варяжской внешней силе, мир в стране. Правитель – стихотворение, посвященное Колчаку и проблеме законной и незаконной власти. И наконец в последнем он говорит о мечте поэта-воина, о возвращении на родину как землю обетованную. Между земным и небесным миром поэт выбирает небесный мир, хотя и возможно, что тот – лишь темнота и непостижимая даль.
В сборнике были напечатаны и четыре стихотворения Игоря Гребенщикова, посвященные поискам гармонии между жизнью и искусством. Свои стихи Гребенщиков издавал в журналах Меч (Варшава), Русские записки (Париж), Новь (Ревель).
Кроме того, в этом же сборнике поэтесса Нина Гриневич (жена Гребенщикова), опубликовала четыре любовных стихотворения, а Владимир Гальской и Михаил Погодин – стихи о месте человека в природном и космическом пространстве, а также о роли своего поколения в истории и культуре.
С середины 1930-х гг. большую известность в среде белградской литературной эмиграции получает кружок Новый Арзамас, перенявший название у петербургского кружка Арзамас, однако отнюдь не следовавший его традициям (напомним, что русский Арзамас был обращен к сентиментализму и литературным традициям Николая Карамзина). Эстетика кружка была обращена к акмеизму, в особенности в духе эстетики Гумилева. В состав кружка входили: Лидия Девель, Николай Бабкин, Михаил Духовский, Юрий Герцог, Игорь Гребенщиков, Нина Гриневич некоторые другие.
Разумеется, список важных представителей русской культурной эмиграции, влиявших не только на культурную жизнь русской эмиграции в Белграде, но и на югославскую литературу в целом можно было бы продолжить. Однако в рамках этого исследования мы ограничились лишь определенным кругом литературных деятелей, старавшихся не только сохранить, но и продолжить литературную жизнь за пределами России и, тем самым, выполнить свою литературную миссию – миссию не изгнанников, но «посланников».
Список источников:
Ђурић О. Руска литерарна Србија 1920-1941, Дечје новине, 1990.
Качаки Ј. Руске избеглице у Краљевини СХС/Југославији: библиографија радова 1920-1944 : покушај реконструкције, Жагор, 2003.
Примечания:
1 Зодчий, Стихи. Белград, 1927.
2 Медуза, Двухнедельный литературно-художественный журнал. Белград, 1923.
3 Игнат Побегайло, Строки о Сергее Есенине. Общественно-литературный сборник «Ступени», издание Русской студии искусств при «Земгоре». Белград, 1927.
4 Литературная среда I, Стихи. Белград, 1935.
Lana Jeknić, University of Belgrad