***
Загробная жизнь окажется школой-интернатом в Переславле.
Который я посетил при жизни в августе ноль пятого года;
Вот умру — а мне скажут:
Помнишь дай бог когда ты провел проездом
Надцать минут в пустом дворе интерната,
Там еще рельс железный зачем-то висел на липе?
Там еще пахло свежей с противня запеканкой?
Там еще рос посередь картошки на грядке
В два твоих роста розовый гладиолус —
Выполоть не успели или не решились.
Это тогда тебе показали,
Как оно после жизни будет.
Рай окажется не зальцбургским парком богохранимым,
Не пражским кривым кварталом с уютными фонарями,
Не умбрийским виноградником венценосным —
Маленьким интернатом в Переславле,
Я там в июле не пробыл и получаса:
Ждал пересадки с автобуса на автобус
И зашел запеканки из детства понюхать.
Это вот рай и был, да я не признал намека,
А теперь, скажут, заходи навсегда, не стой у порога,
Другого не будет места.
И припомню — тогда, в августе пятого года,
Там еще детский хор звучал из окошка,
И какой-то искренний дискант на его фоне так уж старался соло,
Все не в лад, все звонко,
Я подумал: да как его только терпят,
Как не попросят перейти, например, в кружок выжигания.
Так и терпят, а он поет, выбиваясь.
Слушай, а может, и интерната
И запаха запеканки, и Переславля не будет —
Только на фоне тихого, ровного хора
Этот искренний и фальшивый дискант,
Как гладиолус, выпирающий из картошки,
Вечно и звонко
Повторяющий «Здравствуй, славная пора!»
Композитора Парцхаладзе?
***
The afterlife will be a boarding school in Pereslavl-Zalessky,
Which, still alive, I visited in August 2005.
After I die, they’ll tell me:
Remember passing through the empty schoolyard
(God knows how long ago):
A piece of rail hung off a lime tree branch,
And then the smell of pudding, freshly baked,
And a pink gladiolus twice your height
In the potato plot
(Were they too hesitant to weed or just too busy?) —
Now that’s when you were shown
The way it will be after life.
Heaven won’t be a blissful Salzburg park,
Or a Prague’s crooked quarter, with its cozy streetlights,
Or a majestic Umbrian vineyard —
But just a little boarding school in Pereslavl,
Where in July I stopped for barely half an hour
While passing through,
drawn by the childhood scent of pudding.
So that was Heaven, and I didn’t know —
But now, they’ll say, come in
Forever, frankly and without shame:
There’ll be no other place.
And I’ll recall — back then, in August 2005,
The children singing inside
And a clear treble breaking from the choir,
Sincere but out of tune —
And myself wondering: why don’t they move this one
To a wood burning class?
They wouldn’t, and he sang on.
Look, maybe there’ll be no school,
Or pudding smell, or even the town itself —
Only the singing, quiet and smooth,
And – like a gladiolus in the middle of the potato plot —
That very treble, out of tune but clear,
Forever chanting
‹Oh what a happy day›
By the composer Partskhaladze?
Konstantin Rubinskij, Moscow
Edited by Olga Burenina-Petrova, University of Zurich, University of Konstanz and Tatiana Semyan, South Ural State University