КАК ЗЕМЛЮ ПОКИНУЛА НАДЕЖДА
У Эдди была не самая удачная ночь. Он изрядно выпил, жаждал любви, но так ее и не получил. Лег поздно. Проснулся рано, но позже обычного. С утра его глаза покраснели, поэтому собирался он долго. Эдди не мог поймать такси, потом искал электронную карту для входа, а затем был уволен. Все дело в том, что в центре управления космическими полетами не прощают ошибок. Особенно таких серьезных. За день до этих событий Эдди со своей командой пытался обновить кодеки с маршрутами орбитальных станций, но слишком спешил на очередную попойку. Перепроверив все сотню раз вместо тысячи, как это бывало обычно, он со спокойной душой поплелся в бар «Континенталь» на пересечении Уинберн и Мейн-стрит. В этот момент Эдди еще даже не предполагал, что новое ПО исказит изображение на главном экране зала наблюдений за полетами, а один из кораблей и вовсе начнет набирать высоту. Восьмисот километров над уровнем моря оказалось достаточно для того, чтобы нарваться на мелкие частицы космического мусора, летящие на скорости свыше 10 км/с.
А теперь забудьте про придурка Эдди. Вдохните. Представьте cебе открытый космос и огромный металлический корабль, стремительно летящий в сторону пояса космического мусора. Набравшись храбрости, Картер вылез в открытый космос, чтобы вручную настроить реактивные сопла корабля. Неудачи, конечно же, и тут не обошли стороной. Осколок списанного спутника, размером примерно в 25 сантиметров, прошил космическую станцию насквозь.Члены экипажа были мгновенно убиты, взрывная волна повредила скафандр Картера, и началось медленное кружение в сторону соседних звезд. Космонавт был не способен сделать и вдоха по причине поломки в системе жизнеобеспечения. Жизнь покидала его медленно, примерно с той же скоростью, с которой колба скафандра, по принципу песочных часов, наполнялась углекислым газом. Картер терял сознание, а из-за постоянного вращения кромешная тьма сменялась мерцанием родного дома в бликах его глаз и холодостойких стекол.
– Хорошая смерть. Да и гроб просторный.
В этот момент, помимо мыслей, в голове Картера пробегали и нервные импульсы. От недостатка воздуха его руки и ноги тряслись, а глаза закатывались.
Но разве могут герои рассказов умирать на первой странице? Отбросьте эти глупости, ведь вдалеке уже что-то сверкнуло. Воистину огромный космический корабль, по своей форме больше похожий на круизный лайнер, в долю секунды оказался здесь, словно фотоны света сбежались на роговице Картера, чтобы сплясать на ней свой предсмертный мираж. Но реальность оказалась не по зубам выдумке, и в следующее мгновение необъяснимая энергия уже тянула к себе умирающего космонавта. Картеру было плевать, куда он летит. Истошно держась за горло, он лишь смотрел в сторону стены корабля, к которой стремительно приближался. Двери, как самые ужасные футбольные партнеры, даже не пытались открыться.
В один момент, когда казалось, что Картера просто размажет о стену, произошло нечто странное. То место, куда он должен был упасть, вдруг начало неравномерно блестеть и покрываться волнами, будто теперь это был огромный бассейн с ртутью, в который и падало тело нашего героя. Тем не менее Картер вдруг пролетел сквозь эту стену и тут же оказался на странном столе. Над ним же уже стояли странные существа. Эти существа отличались друг от друга настолько сильно, что было сложно понять, сколько их всего. Они пристально смотрели на иноземца и шипели что-то друг другу. Картеру, как ни странно, не стало легче. Необходимого воздуха в корабле не оказалось, а у его самонадеянно приоткрытого скафандра, ко всему прочему, добавились еще и небольшие проблемы с давлением. Все что ему оставалось, так это держаться за вздувшуюся шею в попытках найти понимание с соседями. Оно и нашлось. Один из пришельцев, тело которого было похоже на пульсирующую зеленым прозрачную снежинку, словно по сотням тысяч механически выверенных костей текли яркие хвойные иглы, протянул в своей трубчатой руке большое тусклое кольцо. Картер взглянул на него вопросительно, а тот, в свою очередь, поспешил показать, как им пользоваться. Трубчатая рука пододвинулась еще ближе, поднося кольцо над головой горе-космонавта, а затем оно само застыло в воздухе, издавая странное золотое свечение, тем более заметное, чем пристальнее взгляд наблюдателя. В этот же момент сознание Картера отключилось и отправилось покорять космос, хотя легкие и начали стабильно качать появившийся из ниоткуда воздух.
В своем нотабене уточню лишь, что в эту секунду подсознание нашего героя подключалось к межгалактической базе данных. Огромное все, смешавшееся в серое ничто, заполняло его голову, точнее, искало пространство для заполнения: перезаписывало пути нейронных импульсов, сжимало данные и приводило их в удобоваримую форму. Конечно, держать такое огромное количество информации, даже в столь изощренном месте, как мозг, попросту невозможно, поэтому в голове Картера создавались тропинки для загрузки данных из облака и обратно… Черт, он уже просыпается, объясню позже.
– Добро пожаловать! Вы на борту спасательного круиза HNW-34. Ваш нейронный исказитель мозгового барьера вживлен успешно, теперь Вам ничего не угрожает. Пожалуйста, освободите койку, мы подобрали еще тысячу пострадавших с других частей галактики.
Сложно сказать, что чувствовал Картер, вставая со своего места и окунаясь в очередной сухой ртутный бассейн в форме двери. Он не ответил на приветствие местных трубчатых врачей. Страх сменялся недоумением, а затем возвращался вновь, снова и снова. Однако сердцебиение и дыхание Картера были ровными, словно теперь он их вовсе не контролировал. Космонавт шел дальше по узкому коридору, пока не вышел на… улицу. Чтобы вы понимали, это была не типичная улица. Никакого неба, никаких птиц или солнца, но и потолков было не видать.
Пространство вокруг было переполнено разной живностью, судя по всему, это были другие пострадавшие, попавшие на этот корабль. Все они показались Картеру удивительными, но его пугала одна очень странная деталь.
– Почему я их всех понимаю? Сначала они просто шипели, а потом… – Картер взглянул наверх, в сторону исказителя. – Черт, все дело в этой штуке. Она переводит на все языки? Она и кислород мне дает?
– И. много. чего. еще. Убери. ногу! – голос звучал снизу и был явно приглушенным, но даже так в нем можно было услышать нотки ледяного треска.
Картер перепугался и отпрыгнул в сторону. Под собой он увидел какую-то жидкость, которая, будто под силой поверхностного натяжения, держалась в большой капле. В следующий миг вместо капли на этом месте уже красовался небольшой фонтан.
– Вы… говорите? – Картер спрашивал осторожно и надеялся услышать ответ, ведь иначе можно уже считать себя сумасшедшим.
– Да. говорю. А. что? Хочешь. лишить. меня. этого. права? – существо это общалось весьма странным образом. Внутри маленького фонтанчика образовывались разные по форме кусочки льда, а затем они бились друг о друга под разными углами, с разной силой и вращением, издавая разные звуки. Говорило существо отрывисто, на длинные слова собирая побольше льдинок, но в целом все звучало максимально четко. – Я. 47. лет. изучал. азбуку., учился. отбивать. разные. слова и. читать. вслух., а вы., долбанное. общество. защиты. прав. льдинок., никак. не оставите. меня. в покое.
– Нет, нет, простите, но Вы ошиблись. Говорите сколько хотите, мешать Вам даже и не пытался.
Открыть почти новую вселенную и тут же найти в ней врагов Картер совсем не жаждал, поэтому поспешил удалиться.
В попытке оглядеться, чтобы понять, откуда он вышел и куда будет идти дальше, Картер почувствовал сильный поток ветра, ударивший ему прямо в спину. Он обернулся. Среди огромных кубических домов размахивало крыльями довольно большое существо. Крылья его махали не как у птиц или насекомых, а были будто перевернуты вверх тормашками, прижимали плотнее к земле. Картер ошалел от увиденного. Стоило существу остановить взмахи крыльями, как вдруг оно воспаряло вверх, словно было легче атмосферы.
– Как что-то такое большое и неповоротливое может бродить по тесным улочкам местного корабля?
Пока Картер стоит в недоумении, я открою энциклопедию межгалактической фауны и отвечу на этот вопрос. Данные существа, драконы удильщики, родом с планеты Стигма, в галактике Треугольника, что почти в трех миллионах световых годах от земли. На этой планете есть огромные деревья, цветы которого, растущие на самой верхушке, питаются мозгами других животных, а драконы-удильщики, как вы уже могли понять, обожают лакомиться этими цветками. Они бесшумно воспаряют к самым вершинам этих деревьев и мотают головами, чтобы привлечь внимание растения. Когда же быстрый цветок выбрасывается за своей добычей, дракон быстро втягивает свой череп вместе с мозгом в шею и наносит ужасной силы удар хвостом. К тому моменту, когда удар уже нанесен, а цветок мертв, череп вдоль по позвоночнику переносится прямо к кончику хвоста, челюсти прокусывают кожу там, где будет рот, и все: кушать подано! Именно поэтому дракона-удильщика часто используют для езды по узким улочкам города, ведь они способны быстро сменить вектор движения. Вернемся к Картеру.
Наш герой уже насмотрелся на волшебного дракона, изучил здание, из которого он вышел, и побрел дальше. Его страх не был таким сильным, а все чувства были слегка притуплены: видимо это последствия от вживления механизма над головой. В любом случае, глаза Картера быстро привыкли ко всему удивительному и необычному. Наоборот, сила культурного шока заставила его взгляд жадно искать все самое обыкновенное, все то, что можно было найти и на земле. Вдруг он ощутил себя очень одиноко. Картер размышлял над обществом защиты прав льдинок, о котором узнал от фонтанчика, и пришел к выводу, что вся разумная жизнь вселенной живет по одним и тем же правилам, разумеется, со своими нюансами. Да и фонтанчик ведь изучал свою азбуку, правда, учитывая сложность в использовании их речевого аппарата, немного дольше нас, людей.
Картер долго прогуливался по огромной спасательной шлюпке HNW-34. Он видел и странных четырехглазых белок-промоутеров на магнитных платформах, и маленьких милых существ, управляющих большими и страшными машинами по чистке обуви и сознания от лишних воспоминаний и информационного мусора. Кто-то пытался продать пылесос-слюнявчик существу, изо рта которого валился песок, а кто-то уже шел домой, будучи довольным своей покупкой. Картер быстро осознал: из всех существ вокруг, только он бродил бесцельно и, ко всему прочему, совсем не понимал, что происходит. Выходило, что все эти сотни тысяч разумных видов уже изведали космос, изучили друг друга и построили взаимоотношения между различными цивилизациями. Все, кроме людей.
В пучине экзистенциальных размышлений наш герой даже не заметил, как огромная улица подошла к концу. Справа и слева виднелись широкие неизученные пути, а прямо перед Картером стояло здание, и огромная вывеска на нем гласила: «БАР КЛЕОС».
– Ну, что ж, идти мне все равно некуда, – произнося эту фразу, Картер уже открывал, что удивительно, обычную металлическую дверь.
Внутри бара плотность существ значительно увеличилась. Не было ни одного свободного стола: многие обитатели выпивали стоя, многие сидели в одиночестве, кто-то парил в воздухе, кто-то распластался на полу, а все остальные выясняли отношения, наполняя гнетущую атмосферу своей неоновой, жидкой или густой, бездушной или живой кровью. Картер попытался оглядеться: внутри все было слишком чисто для заведения, в котором постоянно происходят драки. Также странным казалось то, что в качестве напитков всем давали одну и ту же желтую жидкость, хранившуюся в плотно закрытом резервуаре.
Картер не стал подходить к барной стойке, за которой никого не было ‒ он двинулся в поисках места, чтобы отдохнуть и обдумать дальнейшие действия. Проходя меж аккуратными рядами из металлических столов разных форм, он заметил кое-что из ряда вон выходящее. Двурукое и двуногое существо, укутанное в плащ с огромным капюшоном, сидело перед ним за столом и попивало местный коктейль. Вся необычайность заключалась в том, что из-под рукавов плаща виднелась обычная человеческая кожа, на ногах были обычные человеческие ботинки, и только удлиненная цилиндрообразная голова, скрытая под капюшоном, портила весь человеческий образ. Существо, вызвавшее в нашем герое неподдельный интерес, в два счета заметило Картера и легким жестом руки поманило к себе. Картер противиться не стал, но и начать разговор решил совершенно идиотским образом.
– Здравствуйте, разрешите присоединиться? – произнес он стеснительно.
– А зачем, по-твоему, я тебя подозвал?
– Тоже верно. Знаете ли, я тут в первый раз, совсем не знаю, как все устроено, – немного подумав, космонавт решил представиться. – Меня, к слову, зовут Картер.
– Можешь звать меня Джей. Я заметил по твоим глазам, что ты нечастый гость на спасательных кораблях.
Подсев напротив нового друга, Картер разглядел две странные детали его внешнего облика. Под слегка приоткрытым плащом у него была совершенно нормальная человеческая грудь, вот только чуть ниже нее, на ребрах, виднелись устрашающие шрамы в виде углублений, словно опоясывавших его тело. Из открытых частей так же сильно выделялись ладони, в центре которых были установлены сквозные механизмы, из них, в свою очередь, выдвигались тонкие металлические прутья, помогавшие Джею держать свой напиток.
– Так сильно заметно, что я не здешний? Но мы ведь с Вами так сильно похожи.
– Послушай, Картер, или как тебя там, внешнее сходство еще ничего не значит. Вселенная практически бесконечна и к тому же продолжает расширяться, да еще и с ускорением. Есть сотни миллионов разных видов, похожих друг на друга, как две капли воды, есть фермы изучения, схожие солнечные системы и много чего еще. Нет оснований думать, что ты особенный, – произнеся эти слова, Джей многозначительно икнул и поспешил опустошить, к несчастью, уже не первый резервуар с жидкостью.
Картер быстро смекнул, что Джей изрядно пьян. У него это вызвало смешанные чувства, ведь оказалось, что, с одной стороны, в космосе тоже любят выпить, а с другой, судя по всему, существует еще множество видов, похожих на нас, людей.
– В любом случае, я хочу вернуться домой, именно к своему единственному виду, – Картер произнес эти слова вглядываясь в пустоту, испуская легкую надежду и неуместную обиду.
– Это что, межвидовой шок? – Джей пододвинулся поближе, из-под капюшона послышался смех. – Черт, насколько же у тебя отсталая цивилизация? Я думал, мы пережили страх межпланетных путешествий еще в позапрошлом тысячелетии. Диковинный же ты индивид, хорошо, что не попался на глаза сторонникам теории перенаселения вселенной ‒ твою планету быстро бы стерли.
В этот момент Картеру стало не по себе. Он услышал серьезное оскорбление в адрес всего человечества, а его собеседник даже не придал этому никакого значения. Но наш герой не из робкого десятка, слегка подумав, он быстро нашел, чем парировать.
– Значит, в позапрошлом тысячелетии? Ну, не настолько мы и отстали. Для измерения времени наша цивилизация тоже использует года, – Картер выпрямился и испустил гордый лучистый взгляд, а затем решил спросить. – И все же, что за теория перенаселения вселенной?
В ответ на это Джей рассмеялся еще громче. Он приподнял руку, указывая на голову Картера, и произнес, едва сдерживая смех.
– Ах, дурачок, посмотри над головой. Нейронный исказитель, все дело в нем. Он переводит все меры измерений в тот формат, в котором твой маленький мозг сможет воспринять информацию, – отдышавшись, Джей продолжил серьезней. – А про этих идиотов можешь даже не спрашивать: идут в галактический суд, доказывают там, что некоторые неразвитые цивилизации нельзя считать за разумную жизнь, получают разрешение на истребление и сбрасывают вакуумную бомбу. Забавно правда, что из-за их бомбардировок появляются черные дыры, а впоследствии, как правило, и увеличивается плотность населения.
Картер вновь упал лицом в грязь, ему это не понравилось, но реабилитироваться не было и шанса. Поэтому, поджав всю человеческую солидарность, он решил сдаться и поподробней расспросить развязавшего язык Джея.
– Хорошо, если для Вас я всего лишь примат, то какой вид действительно умен?
Картер быстро понял, что для информативного разговора ему стоит лишь давать Джею блистать своими знаниями. Вдруг ему удастся вернуться домой? А ведь тогда он сможет поделиться открытиями со всем человечеством. Эта мысль настолько сильно поразила нашего героя, что он невольно улыбнулся, снова показавшись глупым.
– Хочешь знать, какой вид действительно умен? Я отвечу на твой вопрос, вот только ты со мной выпьешь.
– Что? Зачем? – Картер был сильно озадачен.
– Знаешь ли, я уже не первую сотню лет на этом корабле, а пить одному уже совсем надоело. Да и ты парень с приветом, уверен, скучно не будет.
– Стойте, Джей, я не хочу это пить. Цвет такой едкий, будто меня сразу расплавит.
Данное утверждение снова вызвало сильную реакцию со стороны Джея.
– Слушай, малец, да ты настоящий самородок. Абсолютный незнайка! Все с тобой будет хорошо. Сначала выпей, а потом уже поговорим. Еще две порции нам!
– Я тебе не малец. Если хочешь, чтобы я это выпил, расскажи мне об этой штуке, – как оказалось, у космонавтов тоже есть чувство собственного достоинства.
Джей слегка удивился бойкости глупого индивида, но скорее даже в приятную сторону.
– Это фрактальный скат. Когда-то давно, когда все живое в мире еще ковырялось в грунте своих планет-песочниц, эти скаты летали по всему космосу, облепляли край вселенной и впитывали весь выходящий свет. Миллиарды лет к ряду эти скаты были быстрее любого космического корабля, да еще и маскировались превосходно: скат, почуяв опасность, мог претвориться далеким светом звезд или даже атмосферой какой-то планеты. Честно говоря, никто даже не догадывался об их существовании. Поворотный момент произошел несколько миллионов лет назад, когда во время полевых испытаний в открытом космосе взорвался сверхсветовой двигатель. Оказалось, что двигатель попал в одного из этих гигантских скатов и убил его. И что ты думаешь, было дальше? Одна из научных лабораторий выкупила его тело и выяснила, что скат не умер, а лишь распался на многие части, так называемые фракталы, которые обладали коллективным разумом и стремились либо воссоединиться, либо самоуничтожиться, ведь чем больше отдельных частей, тем глупее каждая из них. Целый фрактальный скат обладал сильным внетелесным разумом, который мог влиять на восприятие мира других живых существ, был способен менять структуру своего тела для маскировки и перемещаться со скоростью света, так как фотонами света он и питался. В то же время отдельные фракталы ската не могли быстро перемещаться и оказывать влияние на кого-то, а лишь чувствовали мозговые импульсы других существ и меняли структуру своего, так скажем, тела.
– Эта длинная история весьма интересна, но почему ты мне рассказываешь про какое-то живое существо, а в твоем бочонке я видел просто желтую жидкость?
– Не спеши, я только подбираюсь к сути. Имя «фрактальный» скату дано неспроста. Дальнейшие исследования показали, что тело ската имело плотность, стремящуюся к бесконечности, и нулевую массу, а это значит, что оно могло делиться на фракталы сколько угодно раз. Затем же выяснилось, что фракталы погибают в том случае, если претерпели повторную насильственную смену структуры в условиях окружающей среды. К примеру, фрактал превращается в металл и взаимодействует с другим металлом, в ходе чего получается сплав. В таком случае в тело фрактала проникают другие частицы, и он не может вернуть исходную форму.
– Стой, если тело целого ската имело бесконечную плотность, то почему бы ему не нарастить недостающий кусочек и не полететь себе дальше?
Джей вновь рассмеялся.
– Подумай сам, если плотность тела стремится к бесконечности, то отделение любого объема вещества, даже мельчайшей частицы, будет так же бесконечной по плотности потери.
Картер удивился столь логичному ответу и уже с нетерпением ждал продолжения этой истории.
– И вправду, тут ты прав. Ну а что было дальше?
– А дальше научная лаборатория находит применение этому скату, и в дело вступает коммерция. Строятся заводы, делается реклама, выводится прибыль ‒ тут все по классике.
В этот же момент на стол упали два резервуара с фрактальным скатом. Картер улыбнулся и взглянул прямо вглубь темноты, скрывающей лицо Джея под капюшоном. Кажется, рассказчик нашел своего слушателя, и оба они были довольны.
– Ну что, сможешь сам объяснить, что произойдет, если выпьешь это?
Вопрос Джея не застал Картера врасплох, ведь он уже не раз задумался о том, почему фрактальный скат стоит перед ним в жидком виде, и почему его можно пить всем без разбора. Тем не менее ему понадобилось еще тридцать секунд, чтобы собраться с мыслями и выложить все то, до чего ему удалось додуматься.
– Ты сказал, что фракталы стремятся самоуничтожиться, если подобный шаг возможен, а единственный способ умереть для них – это повторная насильственная трансформация. А значит, фрактал должен изменить структуру, попасть в мой организм и преобразоваться снова.
– Отлично, ты очень близок, мой глупый друг.
Картер издевку не оценил, но продолжил.
– Но я не могу понять две вещи: во что должен трансформироваться фрактал, чтобы его обязательно выпил представитель любого вида, и почему сейчас он в виде жидкости, а не маленького ската, собравшегося из более мелких частиц.
Тем временем Джей уже наслаждался напитком. Смакуя, судя по всему, прелестный вкус, он решил помочь своему новоиспеченному приятелю в умозаключениях.
– Помнишь, я говорил тебе, что фракталы чувствуют мозговые импульсы других существ? Как только ты прильнешь к резервуару и сделаешь глоток, в долю секунды эта желтая, как ты говоришь, жижа превратится в то, что ты хочешь сейчас больше всего на свете, ведь она попросту знает твои желания. А второй вопрос еще проще: фракталы, как и сам скат, питаются светом, а бутыль, хоть он и прозрачный, света не пропускает. Фракталы же, если у них нет доступа к пище, впадают вспячку и не стремятся друг к другу.
– А, значит их нарезают настолько мелко, что все это больше похоже на жидкость, потом же просто закрывают в этих штуковинах.
– Все верно, Картер, а теперь запомни главное правило космоса. Мы все здесь разные: большие или маленькие, твердые или жидкие, умные или как ты. Поэтому вещь может считаться хорошей только тогда, когда она универсальна. Понимаешь? Главное правило космоса, да и жизни в нем, – это универсальность его наполнения. Ну так что, ты выпьешь?
– Да, выпью, но можно было обойтись и без оскорблений, – Картер схватился за бутыль, сделал глоток и на секунду оцепенел.
Знакомый вкус прекрасного пятидесятилетнего виски разлился меж рецепторов языка. Картер вспомнил свою уютную кухню, жену, дочку, коллег астронавтов, которые погибли от взрыва, и к горлу подступила затаившаяся грусть. Безысходность, как это часто бывает, словно просочилась следом за вкусом хорошего алкоголя. Тут же объявился и стыд перед самим собой. Глядя в лицо смерти, измеряя глазомером ширину ее зрачков, он даже не подумал о всех тех жизнях, что ушли, и в особенности о тех, что останутся ждать, но так и не дождутся. Конечно, одновременно с этим в голову приходят и оправдания, ведь, оказавшись в такой ситуации, буквально в чужом, совершенно незнакомом мире, сложно думать о том, что ждет тебя на родной земле. Старый вкус домашних вечеров и теплых воспоминаний сорвал кляп с кричащего в подвалах души страха. Разум же, подобно надменному убийце, не любил оставлять свидетелей, но разве существуют люди, подчиняющиеся разуму? Картер, в попытках увидеть звезды, устремил взгляд в металлический потолок, но, как и на протяжении всего рассказа, остался ни с чем. Джей нашел странным, что такой оживленный диалог вдруг сменился взглядом в пустоту со стороны собеседника, но окликать Картера он не стал. Так прошло полминуты, после чего наш герой повернулся к космическому страннику и произнес.
– Джей, я скучаю по своему дому. Меня там ждут.
– Опять ты за свое. Знаешь, нытье – совсем не универсальное чувство. Оно не подходит для космоса, – Джей слегка отвернулся в сторону, как это делают в попытке скрыть свои чувства.
– Неужели у тебя не было семьи?
– Была. И есть.
– И почему вы не рядом? Что-то стряслось?
– Попридержи коней, Картер, я хочу просто хорошо провести время. Ты выпил, значит теперь я должен рассказать о самом продвинутом виде в космосе, или ты уже забыл?
Картер понял, что слегка перешел черту, и не стал давить. Вместо этого он наигранно повеселел.
– Ах, точно, уже готов слушать.
Джей не совсем понял, что Картер хотел сказать этой веселостью, но удивился тому, с какой легкостью им удалось обойти острые углы. Про себя он подметил высокий уровень эмпатийного интеллекта своего собеседника, совсем не свойственный даже среднему космическому.Ободрившись после легкого ступора, он продолжил.
– Это тот самый вид, который организовал межгалактический альянс. Они же и проводили первые испытания сверхсветовых двигателей, один из которых наткнулся на фрактального ската.
– И как называется этот вид?
– Юбиквитас. Знаю, название кажется идиотским, но они – самое гениальное, что можно найти во всем мире. С виду их представители выглядят, как маленькие облачка пепла и искр, которые способны просто летать туда-сюда по космическим кораблям, но их тело состоит из ценного материала, а каждый из них является миниатюрной проекцией всего нашего космоса. При чем устроено все так, что в теле каждого из Юбиквитас отсчет космического времени начинается по-разному, и от этого зависит их место в социальной структуре.
– Выходит, они как 3D глобусы нашей вселенной в разные временные промежутки. Но при чем тут социальный статус?
– Не будь глупцом, прошу тебя. Логично предположить, что как только вселенная внутри них умирает, их тела перестают существовать, а это значит, что еще с рождения в каждом индивиде уже заложен таймер его жизни. Те, кто родились с отсчетом до настоящего времени, проживут до самого конца существования мира, и они автоматически занимают высокие посты. Неудачники же, которые несут в себе космос за одну или две тысячи лет до конца света, зачастую бывают и вовсе изгнаны, а потом шастают по таким кораблям, как этот.
– Выходит, что глава их вида будет главой до самого конца света? Да и вся верхушка власти совсем не меняется?
– Есть еще один важный нюанс. Сейчас самым главным старейшиной в Юбиквитас является, если мне не изменяет память, облако, отсчет которого начинается через 17 миллисекунд после большого взрыва. Это значит, что в его теле закодирована информация обо всем, что произошло и произойдет в космосе через 17 миллисекунд после начала его существования. Вот представь себе: он может говорить на всех языках, когда-либо существовавших, знает плотность грунта в кратерах всех метеоритов на всех планетах в любой промежуток времени, и от него скрыты лишь 17 миллисекунд, а это, учитывая колоссальную важность такого события, как большой взрыв, почти бесконечно огромное упущение. И если кто-то родится с отсчетом времени через 16 миллисекунд после большого взрыва, он тут же станет новым главным старейшиной, ведь для него будет доступно куда больше информации, чем для прежнего.
– Все равно не понимаю, зачем такому великому виду, как они, создавать какой-то космический альянс? Они могли бы жить и сами по себе.
– Ответ на этот вопрос тебя изрядно повеселит. Космос – это и есть их тело, а когда в космосе идут войны межгалактического масштаба, что раньше случалось довольно часто, их вид испытывает, скажем так, сильные проблемы с пищеварением.
Картер, как и предсказывали, едва скрывал свой подступивший смех.
– Вот тебе и плата за величие.
Джей так же изрядно развеселился.
– Чтобы ты понимал, именно они изобрели этот корабль, а благодаря изучению их тел появился твой нейронный исказитель. Представляешь себе? Изобретают атомный конструктор, а потом не могут сходить по-большому.
Маленькая компания из двух друзей изрядно посмеялась, после чего Картер вдруг задумался и задал действительно хороший вопрос.
– Выходит, если их внутренние отсчеты стартуют со случайной точки во времени, то их вид способен видеть будущее?
– Это ты верно подметил. На твоем месте я бы спросил то же самое. К счастью, нет. Если кто-то появляется на свет с отсчетом в будущем времени, их внутренняя вселенная крайне изменчива, а тела нестабильны. Внешняя вселенная не имеет четко построенного будущего, и все движение в ней крайне хаотично. К тому же, чем в более далеком будущем начинается их отсчет, тем они в целом более агрессивны и неуравновешенны, да и, вдобавок, глупы. Зачастую именно таких индивидов и изгоняют. Но если бы они контролировали и будущее, то, есть мнение, что никакого альянса и не было бы вовсе. Проще уничтожить все живое разом, чем заморачиваться.
– Тоже верно. А как вообще попасть в этот ваш галактический альянс?
– Ну, в тот момент, когда ваши ученые смогут сделать открытие из списка вхождения, на вашу планету высадится торжественный крейсер, внесет вашу планету в межгалактическую базу и сообщит вам об этом.
– Список вхождения?
– Да, у альянса есть список. В нем перечислены те открытия, которые позволят вам считаться современной цивилизацией, а старейшины Юбиквитас постоянно мониторят вселенную на наличие подобных скачков прогресса.
– И, к примеру, какие там есть открытия?
– Простейший пример – вещество, из которого сделан этот корабль. Это самое тяжелое вещество во вселенной, состоит из одинарных молекул и способно постоянно менять свои функции и структуру под воздействием различной энергии, а называется оно ФФФФФФФФ в нем ФФФФФФ и ФФФФФФФФ.
В этот момент сильный шум разразился в голове Картера, он плотно закрыл свои уши, но это ему не помогло. Заболтавшийся Джей даже не заметил дискомфорта собеседника и продолжал говорить, но ровно до тех пор, пока Картер не попросил его замолчать.
– А, прости, заговорился. Твоей планеты ведь нет в межгалактической базе и, как следствие, в программе обмена знаниями, вот твой нейронный исказитель и бесится.
Картер подвигал челюстью в попытке вернуть в норму свои перепонки, но все тщетно.
– Что это вообще было?
– Понимаешь ли, галактический альянс строго следит за тем, чтобы развитие низших цивилизаций было естественным. Раньше они сорили знаниями, но, как показала практика, примитивные виды пьянели от власти и самоуничтожались почти в 90 процентах случаев. После этого и был изобретен список вхождения.
– Здесь столько разных видов: у одних огромные зубы, а другие похожи на сочную травку, но никто никого не убивает? Вот посмотри на того огромного ящера, который разговаривает с каким-то малышом, – Картер указал на дальний столик в углу, за которым спорили два существа, похожие, по людским меркам, на неонового варана и серую мышь. – Они громко спорят о чем-то, но разве в космосе все забыли про пищевую цепочку? Нет, все ходят смирно и пытаются попасть в список вхождения.
Картер собирался продолжить свое странное ворчание, но Джей тут же его перебил.
– Во-первых, больше не называй его малышом, ведь среди тех двоих хищник как раз таки он. Во-вторых, ты еще не видел дикости неразвитых планет. Ты находишься на передовой спасательной станции и, если ты хоть задумаешься о преступлении, корабль тебя изолирует.
– Корабль? И как же? – судя по всему, наш герой изрядно охмелел, ведь уже 5 минут вращает в руках пустой резервуар фрактального ската, стесняясь попросить еще.
– Весь корабль состоит из двух частей: конструкторский модуль и то самое вещество, о котором я уже говорил, когда у тебя барахлил нейронный исказитель. В модуле находятся все протоколы для взаимодействия с окружающей средой, а корабль способен подстраиваться под своих посетителей, и даже мебель, двери, окна и прочие вещи – все это его большая часть. Ты же попал на HNW-34 через жидкий вход?
– Да, металлическая стена вдруг покрылась волнами, а потом я просто проскочил внутрь, будто нырнул в воду.
– Вот, так корабль и обезвреживает существ. Поверь мне, конструкторский модуль разработали в Юбиквитас, в нем точно есть смирительные рубашки на каждого из нас.
Джей продолжал свой увлекательный рассказ, но Картеру подшофе хотелось спать. Сначала он уперся на локоть, изредка открывая глаза и изображая задумчивость, а затем медленно опустил голову и распластался по столу. Джей, как всегда вдохновленный своим откровением, не сразу это заметил, но даже заметив, будить Картера не стал.
Пока наш герой спит, а Джей продолжает потягивать свой фрактальный скат, я бы хотел рассказать вам подробней об особенностях нейронного исказителя мозговых барьеров. Разумеется, если вам интересно. Дело в том, что помимо перевода на всякий космический язык, в этой штуке есть еще пару важных функций. Нейронный исказитель способен регистрировать мыслительные процессы своего носителя и отправлять их в конструкторский модуль корабля. Таким образом проще следить за примитивными существами, да и к тому же подобная функция позволяет кораблю концентрировать кислород и необходимое давление в определенном месте, чтобы создать комфортные условия для жизни пострадавшего на HNW-34. Тем не менее исказитель был далеко не у всех существ на корабле. В нем попросту не было нужды, поскольку многие имели свои приспособления для жизни и говорили на межгалактическом языке.
Тишина над столиком Картера и Джея продлилась пару часов. Вскоре наш герой очнулся, напротив него все так же сидел его межгалактический друг. Обтирая высохшие губы и щуря взгляд, Картер выжал из себя:
– Сколько я проспал? А виски был крепче, чем я думал.
– Вот, выпей, полегчает, – Джей протянул Картеру очередной бутыль с фрактальным скатом.
– Нет, спасибо, с меня уже хватит.
Картер закатил глаза и поднес бутыль еще ближе.
– Уже забыл? Там будет то, чего тебе действительно не хватает.
Картер пристально посмотрел на бутыль, затем быстро схватил его и начал пить. Внутри оказалась обычная холодная вода. Пил он жадно и рывками, а в глазах читалось истинное удовольствие.
– Послушай Джей, а во что превращается твой фрактальный скат?
– В вино.
– В вино? – Картер был удивлен подобным ответом.– Странно, у нас тоже есть такой напиток.
– Да, вот только я от него не пьянею, а скорее получаю силы. Оно по строению похоже на мою кровь. Кроме того, не забывай про исказитель, он подбирает подходящие слова к моим терминам.
– Хорошо, я тебя понял. Чувствуешь прогресс?
– О чем ты?
– Ну, теперь ты не назвал меня глупым, – Картер улыбнулся.
– Сошлемся на твое самочувствие. Знаешь, во сне ты постоянно повторял чье-то имя.
– Да? И чье же?
– Кажется, ты говорил о какой-то Люси.
Улыбка Картера быстро сошла на нет. Он медленно бросил задумчивый взгляд в глубину темноты под капюшоном Джея.
– Это моя дочь. Она осталась на земле, а я, кажется, никогда не смогу туда вернуться, – Картер продолжал смотреть в одну точку, ведь стоило ему наклониться или моргнуть, слезы бы невольно покатились вдоль по щекам.
В длительном безмолвии Джей уловил настроение Картера и решил его поддержать, рассказав свою собственную историю.
– Знаешь, у меня тоже была семья. Мать и отец. Отец был великим ученым и фермером, мы с ним создали собственную планету и открыли там огромную ферму изучения. Развели на ней глупых животных по своему образу и подобию и планировали зарабатывать на трансплантации органов. Когда мы прилетали на эту планету, то жили под водой и редко выходили на поверхность. Отец говорил, что это опасно, а мне так совсем не нравилось. Наши тела отчасти газообразны, их выталкивает из воды, поэтому, чтобы удерживаться на дне, нам троим приходилось носить огромные утяжелители.
– Так вот откуда у тебя такие ужасные шрамы на ребрах? – Картер быстро увлекся чувствительным рассказом Джея.
– Все верно. И, будучи юным глупцом, однажды я наплевал на правило отца, оставил все оборудование и поспешил на сушу. Сняв утяжелители, я воспарил к поверхности, пробежал по воде и добрался до берега, а там мне открылся новый мир. Эти животные показались мне забавными и миролюбивыми созданиями. Со временем я дал себе слово не причинять им никакого вреда, изучить их несложный язык и по возможности помогать во всем. Так я стал сбегать со дна регулярно. Я делился знаниями и мудростью, давал наставления и помогал нуждающимся. К слову, среди нашего скота часто находились и мои единомышленники, которые скитались вместе со мной. Все шло своим чередом, но в какой-то момент на нашей ферме появились деньги, а вместе с ними и зависть, гнев, жадность и другие ужасные чувства. И хоть среди этих созданий я действительно чувствовал себя великим, показывая фокусы со своим телом и оказывая всем помощь, с такими сильными чувствами в их примитивных мозгах я едва мог совладать. Однажды, в попытке вернуть идиллию в нашем с отцом мире, я совсем забыл об осторожности. В этих созданиях потихоньку стал проявляться разум, и они начали задумываться о своем происхождении и создателе, которого называли богом.
В этот момент Картер вздрогнул, но через мгновение его отпустило ‒ он сослался на очередную неисправность в нейронном исказителе.
– Я быстро понял, что их создателем, если подумать, является мой отец, и, желая вернуть свое влияние на них, я назвался перед этими существами его сыном.
– И ты назвался сыном божьим? – Картер нервно сглотнул слюну.
– Да, именно так. Но никто мне не поверил.
Джей снял свой капюшон, под которым все это время таилось обычное человеческое лицо и кроткие карие глаза, наполненные слезами. Видимая под капюшоном цилиндрообразность его головы была обусловлена точно таким же золотым кольцом нейронного исказителя, которое медленно кружилось над короткими каштановыми волосами. Увидев исказитель со стороны, Картер тут же узнал представший пред ним образ. Джей продолжал в истерике.
– Эти существа были со мной жестоки. Они пытались меня убить. Все, что я им дал за многие сотни лет, было мгновенно отвергнуто. Я был на волоске от смерти, но мне удалось выжить. Я вернулся к отцу совершенно сломленным и рассказал, что со мной произошло. И в этот момент меня разбили окончательно! Отец возненавидел меня за многие годы обмана, дал мне этот нейронный исказитель и маячок для вызова спасательного корабля, а затем навсегда изгнал.
– И что было после, Джей? – сердце Картера наполнилось страхом.
– Я вернулся на сушу, нашел своих единомышленников и все им рассказал, а после этого надел нейронный исказитель и воспользовался маячком. С тех пор я уже две тысячи лет хожу в этот бар на борту HNW-34.
Farid Veliev, Kazakh Ablai Khan University of International Relations and World Languages
Edited by Irina Anastasyeva, Moscow State University, Olga Burenina-Petrova, University of Zurich & University of Konstanz and Alina Galiuk, Saint Petersburg State University